Руины большого древнего города-государства (полиса) на Коринфском перешейке, отделяющем материк Эллады от полуострова Пелопоннес, влекут к себе своими загадками, сказочными мифами и удивительной историей. Он был основан дорийцами около десятого века до н. э. и находится в нескольких километрах от современного Коринфа.
Этот древний полис стал последним прибежищем философа-киника Диогена из Синопа - «безумствующего Сократа», как назвал его Платон. Здесь же состоялась его легендарная встреча с Александром Македонским перед походом знаменитого полководца в Азию. Скончался философ-киник по утверждению античного биографа Диогена Лаэртия в возрасте около девяноста лет 13 июня 323 года до н. э. – в один день с великим завоевателем планеты, не знавшим поражений.
Он был уроженцем небольшого портового города Синоп на Чёрном море, основанного примерно в VII веке до н. э. греками-колонистами. По преданию, отец будущего философа-киника, Гикесий, отвечавший за казённый меняльный стол, склонил сына, назначенного заведующим чеканкой монет, к их порче, но оба были разоблачены и изгнаны. В этом признался и сам Диоген Синопский в своём сочинении «Барс». По сведениям других античных источников он получал монеты от отца и портил их, а после разоблачения сбежал. Отец же его умер в тюрьме, так и не узнав, должно быть, что сын стал философом.
Некоторое время Диоген странствовал по Греции и около 370 года до н. э. объявился в Афинах. В Дельфах, куда изгнанник из Синопа пришёл, по преданию, узнать у оракула, как нужно поступать, чтобы прославиться, он получил ответ: «Сделать переоценку ценностей». Диоген напрвился к ученику Сократа Антисфену (ок. 450 г. – 360 г. до н. э.), проповедовавшему презрение к роскоши и накоплению. Философ не хотел его принимать и замахнулся серебряной палкой, но уроженец Синопа не дрогнул и подставил ему свою голову, воскликнув: «Бей, но не прогоняй, пока тебе есть, что сказать».
Он стал не только верным учеником и последователем Антисфена, но и своим образом жизни подал пример кинического мудреца, ограничившего до крайностей свои потребности. Как когда-то его учитель не отходил от Сократа, так и Диоген из Синопа не покидал своего наставника до самой его смерти от туберкулёза, не переставая проповедовать кинизм. Он учил получать наслаждение от презрения к наслаждению, и говорил, что берёт пример с учителей пения, нарочно поющих на тон выше, чтобы ученики сами догадались, в каком тоне нужно петь.
Верный ученик Антисфена обличал страсть к стяжательству, осуждал соревнование в сбрасывании других «пинком в канаву» и отсутствие стремления быть добродетельным. Себя он называл гражданином мира и освободителем человечества, носителем правды и свободы. Диоген из Синопа не верил в судьбу и, противопоставляя ей мужество, призывал довольствоваться малым, подчиняя страсти разуму. Он осуждал разгул гомосексуализма в Афинах и останавливал мальчиков, готовых принять участие в подозрительных пирушках, а затем отводил их к родителям. 
Вероятно, желая продемонстрировать, что похоть можно удовлетворить мастурбацией, не развращая детей и не посягая на их здоровье, он стал публично онанировать, громко сожалея, что подёргиванием живота нельзя утолить голод. Меткой шуткой он старался привлечь внимание греков к нездоровой обстановке в городе, отвечая на вопрос: «Откуда и куда?». Возвращаясь из Спарты в Афины, Диоген Синопский говорил, что направляется «Из мужской половины в женскую»
Когда ему говорили, что он не знает, а философствует, то спокойно замечал: «Ведь, даже, если бы я только притворялся мудрецом, то и это было бы философией. Платон посмеивался над его опрощением, считая, что им руководит тщеславие, но ученик Антисфена всегда находил «острое словцо» на язвительные колкости. Однако, несмотря на мужество и оптимизм, он с тревогой встречал подступавшую старость. Мучительная смерть учителя навсегда врезалась в его память, и, когда его спрашивали, что есть горестного в жизни, то отвечал: «Старость в нищете».
Диоген Синопский не верил в судьбу, но она избавила его от нищей старости: волей провидения он очутился после семидесяти лет в Коринфе, где проявил свой уникальный талант воспитателя молодёжи и «врачевателя душ». Философ-киник плыл на остров Эгину, направляясь должно быть, к своим верным ученикам - моряку Онесикриту и его сыновьям, когда корабль захватили пираты, и последователя Антисфена продали в рабство.
Случилось это, по всей видимости, после известного поражения греков македонянам при Херонее. Тогда Диоген из Синопа попал в плен и освободился из него благодаря своей смелости. Его привели к Филиппу, и тот поинтересовался, что делает философ на войне. Ответ киника «Наблюдаю за твоей ненасытностью» так шокировал царя, что он приказал немедленно отпустить Диогена на свободу.
Философ жил в Афинах в глиняной бочке (пифосе) и, не обращая внимания на насмешки, проповедовал кинизм с такой силой убеждения, что трудно было противостоять его логике. По сведениям древних источников, моряк с острова Эгина, будущий лоцман в армии Александра Македонского, Онесикрит, послал в Афины по делам своего сына Андросфена, но тот, заслушавшись философа-киника, остался возле него. Старший сын Филиск, посланный за ним, тоже застрял, и тогда Онесикрит явился сам, но был покорён речами Диогена и стал его последователем. 
Когда философа продавали в рабство на острове Крит, он вёл себя с удивительным достоинством. На вопрос глашатая «Что ты умеешь делать?» - Диоген Синопский ответил: «Управлять людьми». Он сам выбрал себе покупателя и попросил продать ему себя, потому что, по его мнению, этот богато одетый коринфянин Ксениад очень нуждался, в хозяине.
Ксениад купил его и сразу же услышал от своего нового раба, что должен во всём его слушаться. Хозяин Диогена, поражённый такой дерзостью, воскликнул: «Вспять потекли источники рек», но философ невозмутимо парировал: «Если бы ты болен и купил себе врача, ты ведь слушался бы его, а не говорил бы, что вспять потекли источники рек?».
Ксениад привёз странного раба в Коринф и доверил ему не только воспитание своих сыновей, но и всё своё хозяйство. Так Диоген-собака, как он себя называл, стал «врачевателем душ» в Древнем Коринфе. Вскоре Ксениад стал везде рассказывать, что в его доме поселился добрый дух. Своими повествованиями о добродетели, мудрых советах и поступках воспитателя-раба Ксениад так прославил Диогена, что у того в Коринфе очень быстро появились свои последователи.
Одним из них стал Моним Сиракузский, раб одного из приятелей Ксениада. Он притворился сумасшедшим, чтобы его отпустили на волю, для чего специально смешивал на меняльном столе мелкие деньги с серебряными, пока хозяин не поверил в его безумие. Очутившись на свободе, Моним сразу же пришёл к Диогену, чтобы стать, как и он, киником. Послушать мудрые и яркие речи раба Ксениада приходили не только обыватели Коринфа, но и многие известные политики других полисов.
Диоген Синопский проявил себя также и прекрасным воспитателем, познакомив детей с произведениями известных историков, поэтов, собственными сочинениями и приучив их к простой пище, скромному поведению, самообслуживанию. Он применял краткую форму изложения для лучшего запоминания, и дети легко заучивали наизусть отрывки из разных сочинений. Кроме того, философ научил их ездить верхом, владеть пращой, метать дротики и стрелять из лука.
В окрестностях Коринфа Диогену помогли открыть школу Кранию (гимнасий), о чём он даже не мог и мечтать, живя в Афинах. Здесь «врачеватель душ» учил, что успех в жизни невозможен без упражнений, что только неразумие заставляет страдать людей. Он высмеивал знатное происхождение и славу, называя их «прикрасами порока», а единственным истинным государством считал весь мир.
Есть два рода упражнений – утверждал Диоген Синопский, - одни необходимы для души, другие - для тела. 
Те, кто стремятся к добродетели, - говорил он, - должны быть здоровыми и сильными как душой, так и телом. Презрение к наслаждению может стать благодаря привычке высшим наслаждением.
Ученики хотели выкупить своего учителя из рабства, но он не разрешил это сделать, назвав их, по преданию, глупцами и пояснив, что «…не львам бывать рабами тех, кто их кормит, но тем, кто кормит, рабами львов…». Он дал понять, что философ-киник, даже будучи рабом, может стать хозяином купившего его господина, раба своих страстей, привычек и общественного мнения.
Когда в Коринфе греки провозгласили своим вождём Александра Македонского и постановили идти войной на персов, многие философы выразили свою солидарность и радость, посетив молодого царя. Диоген же, находившийся рядом в своей школе, не проявил желания увидеть правителя, разрушившего до основания Фивы, и никакие призывы на него не подействовали.
И тогда Александр Македонский, должно быть, много слышавший о Диогене Синопском от его ученика и своего приближённого лоцмана Онесикрита, направился сам в Кранию, где и состоялась их легендарная встреча. Философ лежал и грелся на солнце, когда к нему приблизился царь со своей свитой и спросил, поздоровавшись, нет ли у него какой-нибудь просьбы. Ответ он услышал достойный учителя кинизма – не заслонять, если нетрудно, солнца.
Умер Диоген там же, где жил последние годы – в Крании. Есть версия, что он хотел поделить осьминога, чтобы дать собакам, а они искусали ему мышцы. По другой версии он задержал дыхание, стиснув зубы. Возможно, верны оба предположения: от боли в мышцах он мог сжать сильно челюсти, и жизнь остановилась. Похоронили Диогена в Коринфе с почётом возле ворот, ведущих к Истму. На могиле философа-киника установили столб, а на нём – собаку из паросского камня. Своим примером кинического мудреца (парадигмой) Диоген Синопский оказал серьёзное влияние на более поздние философские учения, а его слава пережила века, подтвердив написанное на памятнике пророчество сограждан, признавших, что врачеватель душ учил, как жить, довольствуясь малым, и «указал путь, легче которого нет».
